«В названии каждой улицы своя история. Улица Кашириной Г.А.»
- Подробности
- Опубликовано 18.07.2022 10:56
#КраснодарскийкРАЙ
Крымский краеведческий музей предлагает вниманию всех, кто интересуется историей нашего города и района проект «В названии каждой улицы своя история», посвященный 160-летию города Крымска.
Улица названа в честь лётчицы полка ночных бомбардировщиков, гвардии младшего лейтенанта штурмана экипажа Кашириной Глафиры (Ирины) Алексеевны в селе Русском.
Погибла она в ночь на 1 августа 1943 года при выполнении боевого задания в районе села Русского.
Ира родилась в 1920 году в селе Сергиевка, затем жила в деревне Семенецкое (Липецкой области). Позже переехала с матерью в город Перово в Подмосковье где окончила школу. Она знала: матери одной нелегко ее растить - отец погиб в гражданскую. С детства мечтала об авиации, пошла в медучилище, устроилась работать в больницу - надо было что-то вносить в скудный семейный бюджет. Но мечту свою не забыла - поступила в Московский аэроклуб. Ее хватало на все. И на работу, и на учебу, и на дружбу...
С началом Великой Отечественной войны добровольцем вступила в Красную Армию. Окончила Энгельсскую авиационную школу. Была распределена в 588-й ночной лёгкобомбардировочный авиаполк, зачислена авиамехаником в 1-ю эскадрилью под командованием Серафимы Амосовой. Иногда его называли «Дунькин полк». Он был абсолютно женским: численность 115 человек, возраст от 17 до 28 лет. Командир — капитан Евдокия Бершанская. Здесь, вдалеке от родного дома, царила суровая дисциплина военного времени. Отлучаться в город не разрешалось. Телефонные разговоры были запрещены. После завтрака - строевые занятия. И только в минуты отдыха комнаты женского общежития наполнялись разговорами и смехом, здесь пели песни, читали стихи. Когда был получен приказ обмундировать всю часть, всем выдали комплект одежды: кирзовые сапоги, гимнастерка, брюки, шинели. Сапоги были от 40-го до 43-его размера, а шинели и брюки свободно могли вместить две-три девушки. Стоял смех, сыпались остроты. В работу пошли ножницы, нитки с иголками. Подрезали полы шинелей, укорачивали брюки и рукава гимнастерок, перешивали пуговицы. И вот девушки переодеты. Смотрят друг на друга и не узнают. А однажды в часть привезли ткань. Какая радость сияла на женских лицах. Шили себе юбки, но носили их только по праздникам, берегли.
Авиация всегда считалась мужским делом, но девушкам хотелось доказать, что они могут воевать наравне с мужчинами, они проходили нелегкий курс подготовки, шла серьезная учеба. И все-таки это было радостное время. Все подружились и стали друг другу как сестры. Даже выпускали стенную газету, боевые листки, где сразу же проявились творческие способности девчат. Среди всех выделялась Каширина, её считали талантливым поэтом.
Пришло время боевых действий. Девушки летали на маленьких «фанерных» бипланах По-2.Сама конструкция — деревянная, обшивка крыльев, руля, хвостовой части фюзеляжа — из полотна. Кабины открытые, мотор — 100 лошадиных сил, скорость — 120–140 км/ч. А если случался сильный встречный ветер, самолет зависал в воздухе. Зато эти машины были легкоуправляемы, над целью просто выключали мотор, и в тишине на врага падали бомбы, уничтожая технику, склады, штабы, переправы. Никто и не думал на такой машине воевать. Но началась война.
Возили они и необычные грузы: медикаменты, боеприпасы, продовольствие, мешки с почтой. Подчас это была невероятно трудная, прямо-таки ювелирная работа.
В конце мая 1942 года полк прибыл на фронт. Выполнял боевые задания, нанося бомбовые удары по переправам через реки Миус, Северный Донец, Дон; по войскам противника, движущимся по дорогам Сальских степей и в пригородах Ставрополя.
В августе 1942 года был получен приказ срочно перебазироваться на новую точку. Полк быстро снялся с места, оставив на аэродроме всего два самолёта. У одного из них был неисправен мотор, его ремонтом занимались механик Каширина и старший инженер полка Софья Озеркова. Машина, доставившая необходимые детали, прибыла слишком поздно, к деревне уже подступали фашисты. Самолёт было решено сжечь и добираться в расположение своих войск на автомобиле, а когда он сломался,— пешком. Около трёх недель девушки выбирались из фашистского тыла. Наконец, они вышли к Моздоку, где располагались части Красной Армии. К этому времени Глафира уже была больна тифом. Озеркова, разыскав коменданта города, сдала её во фронтовой госпиталь, а сама вернулась в полк. Там больше месяца о их судьбе ничего не было известно. Согласно официальным документам, Каширина и Озеркова считались пропавшими без вести. После лечения Каширина вернулась в свою часть. Спустя некоторое время была зачислена в штурманскую группу, училась и продолжала работать авиамехаником. Хрупкая и женственная Ирина Каширина отвечала за готовность самолетов к полетам. Ей как механику приходилось производить наладку и ремонт машин. Но она рвалась в небо, хотела летать. И вскоре ей разрешили летать штурманом.
Летом за ночь лётчицы делали семь-девять вылетов, зимой, когда ночи длиннее, — больше. Штурман держала на коленях светящиеся бомбы: их бросали, чтобы увидеть цель. Оказавшись над целью, перегибалась через борт и бросала вниз.
С марта по октябрь 1943 года личный состав принимал участие в наступательных операциях советских частей по прорыву мощной оборонительной полосы противника «Голубая линия» на Таманском полуострове. Это было третье по мощи и протяжённости оборонительное укрепление фашистов после линий Мажино во Франции и Маннергейма в Финляндии. Небесные тихоходы бомбили наземные цели.
Начиная со станиц Курчанской, Октябрьской, включая Крымскую, до порта Новороссийск тянулась мощная сеть зенитных и прожекторных установок, крупнокалиберных пулеметов противника, активно действовали его ночные истребители.
22 апреля 1943 года летчица Евдокия Носаль и штурман Ирина Каширина вышли в ночное небо. Над Новороссийском, держа курс на свою территорию, справа по борту девушки заметили силуэт неизвестного самолета. Он пронесся на большой скорости, а на развороте самолет противника появился опять. Вдруг блеснула яркая вспышка, и в кабине летчицы вспыхнул огненный шар. На какое-то мгновение Каширину ослепило, но уже через секунду она увидела, что голова Евдокии Носаль склонилась на плечо. Подруга Иры умерла мгновенно. Самолет начал крениться, быстро терять скорость.
Штурман Каширина взялась за управление, но сразу поняла, что педали зажаты сползающим с сиденья телом летчицы. Тогда Ирина одной рукой попыталась удержать на сиденье безжизненное тело подруги, а другой взялась за управление. Самолет продолжал падать. Неимоверным усилием ей удалось на малой высоте вывести машину в горизонтальное положение, а затем снова набрать высоту. У неё онемели руки. Вести самолет становилось труднее.
Над своим аэродромом Каширина долго кружила над полем, не решаясь приземлиться. Потом она сделала первую свою посадку в жизни, причем в экстремальных ночных условиях! За этот бой штурман Ирина Каширина была награждена орденом Боевого Красного знамени. Евдокии Ивановне Носаль посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Похоронили её в станице Пашковской, там же, где были похоронены девушки полка. Ей первой в полку было присвоено звание Герой Советского Союза.
9 июня 1943 года состоялась церемония вручения полку гвардейского знамени Знаменосцем была назначена Наталья Меклин, ассистентами — Глафира Каширина и Екатерина Титова.
Ирина Каширина погибла этим же летом … Это случилось в ночь с 31 июля на 1 августа 1943 года. Перед своим последним полетом в экипаже Валентины Полуниной она попросила девчат взять на ужине и оставить у неё на кровати три груши и два яблока: «Прилечу — съем». Её боевые подруги, конечно же, не предполагали, что Ирина не вернется из боя. В эту ночь полк выполнял боевую задачу на очень укрепленном участке: в районе цели было до 90 немецких зениток и 16 прожекторов. Враг применил новую боевую тактику. Немецкое командование, раздражённое постоянными ночными бомбёжками, перебросило на участок действий полка группу ночных истребителей. Подкараулив наши самолеты «По-2», вражеский истребитель подлетал вплотную и расстреливал их с близкого расстояния. В ту ночь, с промежутком в 3-4 минуты погибли 4 экипажа, 8 отважных, юных, красивых девушек.
Когда их самолёт был подожжён, девушки ещё пытались бороться, сбивали пламя, но огонь неумолимо подбирался к мотору. Самолёт упал на землю на хуторе Долгождановском. Экипаж был похоронен там же, но в 1947 году останки девушек были перенесены в братскую могилу села Русского.
Во всех письменных воспоминаниях о Кашириной её настоящее имя Глафира (ласково её называли Граня) будет заменено именем Ирина. Со слов комиссара полка Евдокии Яковлевны Рачкевич, своё имя не очень нравилось девушке, как несколько устаревшее, и тогда сама Рачкевич назвала её Ириной.
Вот как вспоминали Глафиру Алексеевну подруги: комиссар эскадрильи Ксения Карпунина «Её любили за то, что она была полковым поэтом, отлично рисовала, за то, что любую задачу, поставленную командованием, всегда выполняла. Глафира была самая красивая среди нас. И это была не только внешняя красота, но и внутренняя».
«У меня не было родных братьев и сестер. Я завидовала девчатам, которые рассказывали о своих больших семьях, и относилась к Ире как к сестре. Все в ней нравилось мне: мягкие черты лица, брови вразлет, обаятельная улыбка, открывающая ровные белые зубы. Ира была для меня воплощением женственности, той самой женственности, которой, по моему мнению, очень недоставало мне самой, непоседливой девчонке с короткой мальчишеской стрижкой. Ира была очень впечатлительной, эмоциональной и тонкой натурой…
…Ира Каширина была удивительным человеком. Она привлекала к себе и мягкой улыбкой, и удивительной чуткостью. Её не только любили, к ней все тянулись. Заползла ли в душу тоска, было ли кому-нибудь трудно, постигла ли кого неудача, Ира всегда одной из первых замечала неладное. Подойдет своим легким неслышным шагом, ласково заглянет в глаза подруге, и сразу под взглядом Ирки-Глафирки становилось тепло, просто, легко. — М. П. Чечнева, 2006.
..Она всегда умела собраться, сжать в кулак нервы и спокойно делать, что должно. Когда она стала штурманом, ей случалось совершать по четыре-пять вылетов за ночь. Ее фото появилось в стенгазете, ей уже посвящали "Боевые листки".
Ира была поэтической натурой, считалась лучшей поэтессой в полку. Она сочинила «Поэму о полку», а Галя Докутович тут же поместила эту поэму в 1-м номере «Литературного журнала». В поэме были и такие строки:
В семье нашей дружной
Есть строгий порядок:
Приказ командира — священный закон.
Хоть жизни ценою,
А выполнить надо,
Как бы ни труден, опасен был он…
Ира выполнила приказ ценою собственной жизни. Ей было 23 года..
После войны учительница школы №3 Екатерина Мартышина, разбирая письма учеников, нашла письмо Иры Кашириной лета 1943 года. «Война изменила меня, вы бы просто не узнали вашей маленькой тихой девочки. Но вы не думайте, что я огрубела. По-прежнему я иногда пишу стихи, люблю песни и даже, в такой обстановке, читаю. Если нам не придётся встретиться, а на войне бывает всякое, вспоминайте свою ученицу, в сердце которой вы заложили любовь ко всему родному, светлому… Простите за небрежность. Скоро в бой! Ваша Граня»
Вечная память погибшим за Родину!
Материал подготовила научный сотрудник музея Л.Корчинская.
